Почему юристу в Беларуси трудно быть «тыжюристом»

Любой из юристов может рассказать множество историй о том, как часто к ним обращаются друзья, родственники, родственники родственников и т.п. с просьбой проконсультировать по любым юридическим вопросам — дескать, «ты ж юрист», значит, должен разбираться во всех юридических тонкостях. Как правило, люди в такой помощи не отказывают. Но представленные рекомендации основаны, скорее, на знаниях стереотипов правовой практики. Между тем, не всегда эти знания могут решить проблему. Александр Лобатый, адвокат судебной практики компании REVERA, член Минской областной коллегии адвокатов — о том, как работать в Беларуси в правовом поле, полном неопределенностей, и что можно изменить.

— Провокационно я могу сказать, что в сфере права мы, юристы, не знаем многого. И проблема не всегда в наличии или отсутствии соответствующего знания о законодательном/нормативном регулировании той или иной проблемы. А скорее в том, что это знание, бывает… неоткуда взять. Затрону этот вопрос с точки зрения проблем, с которыми компании сталкиваются в экономических судах.

В чем проблема правового поля Беларуси

В Беларуси очень мало доступной правоприменительной практики, которую можно использовать юристам в своей работе. Нет единой базы судебных постановлений и обобщения судебной практики. Публикуемая правовыми базами информация либо очень скудна, чтобы сделать однозначный вывод и применять эту практику в качестве образца, либо есть вопросы с актуальностью подхода государственного органа или суда.

Более того, в последнее время значительно сократилось появление новых судебных постановлений Верховного Суда, проанализировав которые можно было бы иметь четкое представление о том, каким образом должна быть применена/истолкована соответствующая норма права.

Затрудняет ли это нашу работу? Да. Делает ли это нашу работу обесцененной? Отнюдь, потому что во многом именно от нашей работы по доказыванию той или иной позиции будет зависеть ее единообразное применение в будущем.

А бывает иначе? Да, достаточно обратиться к опыту наших коллег из России, где в открытом доступе имеется Картотека арбитражных дел. Правовые базы наших соседей изобилуют количеством актуальной судебной практики и аналитических материалов, ее обобщающих.

Что в такой ситуации делают белорусские юристы? Обращаются к базовым теоретическим изысканиям, общаются друг с другом, публикуют статьи, где делятся своим опытом, изучают практику зарубежных стран, направляют обращения в госорганы за разъяснением мнения по конкретной ситуации или делу. При этом такого рода разъяснения, с одной стороны, только мнение, позиция госоргана, с другой — могут учитываться судом при вынесении решения.

Отдельным источником информации для нас выступают юристы-«мастодонты», которые давно работают с белорусским бизнесом и передают свои, без преувеличения, сакральные знания более молодым коллегам. При этом ничто из вышеперечисленного не гарантирует вам на 100%, что выбранный путь реализации или защиты своего права принесет результат. Покажу это на нескольких примерах.

1. Вывод суда опровергает предыдущую практику экономических судов. Не так давно мои коллеги поделились информацией о постановлении Верховного Суда, в котором был сделан вывод о том, что заказчик не может расторгнуть договор оказания услуг в одностороннем порядке при задолженности за оказанные услуги, а также при невозмещении исполнителю фактических расходов на момент такого отказа.

Этот вывод суда полностью опровергает предыдущую судебную практику экономических судов. Право отказаться от договора оказания услуг для заказчика всегда не зависело от того, оплатил ли он фактически расходы исполнителя на момент такого отказа. Поскольку все денежные вопросы между сторонами могли быть решены в отдельном процессе. Сейчас же получается, что обязательства сторон по такому соглашению будут продолжаться, пока стороны не урегулируют вопросы оплаты (при наличии спора это может затянуться на длительный срок).

Изменилось ли за это время законодательство об оказании услуг? Нет. Имеет ли это значение для правоприменительной практики? Да.

2. Решение суда изменяет уже сложившуюся правоприменительную практику.

Еще один пример показывает, что опираться только на судебную практику не стоит. Недавно в одном из судебных постановлений Верховный Суд пришел к выводу о том, что такое условие обеспечения договора, как задаток, прописанное в предварительном договоре, не противоречит требованиям законодательства.

По сути дела сейчас это полностью изменяет практику. Долгое время в судебной системе доминировала позиция, при которой задаток, как способ обеспечения обязательств, противоречит правовой природе предварительного договора.

Изменилось ли за это время законодательство о предварительном договоре? Нет. Имеет ли значение пример из судебной практики, о котором мы сказали выше? Безусловно.

3. Нет прямого указания на правоприменительные нормы, но судом они учитываются.

В законодательстве есть определенные требования к оформлению полномочий на участие в деле от имени иностранных лиц. К примеру, доверенность (при отсутствии упрощенного порядка в международном соглашении) должна пройти процедуру легализации либо проставления апостиля (быть заверенной).

Однако встречались и случаи оформления доверенности по белорусскому праву путем ее выдачи на территории Беларуси. В реквизитах указывалось место выдачи (например, г. Минск), что законодательству не противоречит, если бы не одно «но». В такой ситуации нужно, чтобы лицо, которое выдает доверенность, находилось в этот день на территории Беларуси. Если такого не произойдет и это будет выяснено в суде, исковое заявление не будет рассмотрено.

Написано ли об этом где-либо напрямую? Нет. Соответствует ли такой подход законодательству? Да. Имеет ли это значение для рассмотрения спора? Имеет.

При этом подводных камней достаточно много и в рамках «типовых» проектов. Случаев, когда мы выступаем в качестве первопроходцев, «чувствуем» ситуацию на себе, после чего рассказываем об этом коллегам по «сарафанному радио» или через СМИ, много.

Неужели все так безысходно? Конечно же, нет

Практика показывает существующую реальную зависимость достигнутого результата от действий лиц, участвующих в принятии в решений. Другими словами, чем больше ты работаешь над обоснованностью своей позиции, тем больше у тебя шансов на успех. Сейчас тенденции нашей профессии выражаются в том, что:

• Усиливается тенденция взаимодействия юристов и бизнеса. Юристы стараются освещать проблемы понятным неспециалистам в области права языком, вступают в открытый диалог с органами власти, принимают участия в подготовке нормативных правовых актов
• Правовая информация становится более доступной для всех. Если раньше для подготовки иска о взыскании займа по расписке требовалась помощь юристов, за которую обязательно приходилось платить, то сейчас в большинстве случаев клиент может все сделать самостоятельно. Более того, образец такого иска есть на сайте Верховного Суда
• Юристы отходят от традиционных форм оказания правовой помощи и уходят в специализированные направления и отрасли экономики (фармацевтика, энергетика и т.п.). Заключения становятся короче и содержательнее по рекомендациям
• Акценты смещаются в пользу клиентоориентированности и достижения результата, которые лежат не только в правовой, но иной (налоговой, бухгалтерской, экономической и т.п.) плоскости
• Автоматизируются существующие процессы, например, внедряются алгоритмы по подготовке «простых» документов, дополнительного контроля качества и т.п.
• Накопленный методом проб и ошибок опыт нами систематизируется и помогает повысить качество услуг. Это позволяет если не избежать, то хотя бы минимизировать правовую неопределенность, о которой речь шла выше.

Почему юристы используют в работе «штампы»

В то же время традиционные формы и средства в нашей работе как присутствовали, так и будут присутствовать. Объясню на примере.

Некоторое время назад в юридическом сообществе велась большая дискуссия о том, что наша профессия застряла в прошлом веке, и при подготовке документов мы зачастую используем юридические термины-штампы, которые не имеют никакого значения для реализации бизнес-процесса. Это правда, но только отчасти.

Казалось бы, зачем в договоре нужна фраза о том, что он «составлен на русском языке в двух экземплярах, для каждой из сторон и действует до полного исполнения обязательств сторонами»? В 98% случаев незачем.

Но в практике то и дело возникают случаи «всплытия» дополнительных экземпляров, которые в своем содержании отличаются от текста материалов дела. Эти отличия могли быть как незначительными (шрифт, мелкие описки), так и существенными (наличие соглашения сторон о передаче дела на рассмотрение конкретного юрисдикционного органа).

При исследовании такого факта суд обязан установить, при каких обстоятельствах появился иной экземпляр договора, сколько их всего было, имеется ли оригинал, есть ли в оригиналах противоречия. В этой ситуации это условие будет отправной точкой.

Законодательство допускает случаи, когда истечение срока действия договора влечет прекращение обязательств по нему. Формулировка, исключающая данное положение, исключает и любые инсинуации на этот счет.

Часто ли эти ситуации возникают? Нет, не часто, но возникают. Хочет ли клиент минимизировать данный риск? Да, конечно. Стерпит ли ваш договор данное условие? Думаю, да.

Какие выводы можно сделать

О качестве правосудия судит в том числе его предсказуемость. Следовательно, задача нашей профессии заключается и в том, чтобы своей работой повышать ее уровень.

Говорят, если мероприятие нельзя предотвратить, его необходимо возглавить! Очевидно, мы будем еще чаще выходить на диалог с бизнесом и государством, рассказывая об успешных кейсах и реализованных проектах. Будем поднимать проблемные вопросы, обивать пороги госорганов, предлагать свои решения по спорным вопросам, что способствует и будет способствовать преодолению правовой неопределенности в стране.

Я уверен, что в конечном счете все это приведет к тому, что наши рекомендации по принципу «ты ж юрист» будут основаны на единообразном применении и толковании законодательства государственными органами и судами.

Александр Лобатый Адвокат адвокатского бюро Revera, член Минской областной коллегии адвокатов Специализируется на урегулировании коммерческих споров. Имеет опыт представления интересов белорусских и иностранных компаний в белорусских экономических и российских арбитражных судах.